— Моя работа не имела отношения к магии, это… хм… хирургия.
Старик внимательно на меня посмотрел:
— О! Но я слышал еще и другое. А хотите, кое-что выясним прямо сейчас?
Его тон, хитрый прищур и то, как лихо развернулся на лавке в мою сторону, — все источало научный азарт, оказавшийся весьма заразительным. Я легко согласилась:
— Почему бы и нет?
Несмотря на обиду и упадническое настроение, я всегда тянулась к знаниям и совершенствованию. А тут такой шанс.
Щелчком пальцев драон Кикорос материализовал на собственной ладони вполне обычную земную белую мышь. Прежде чем я успела что-либо сказать, у животного на лапке появилась маленькая царапина, из которой выступила капля крови. Вот так просто — сама по себе, безо всякого рукоприкладства. И этот туда же! Ладно хоть мышь. Это как-то естественнее, чем человекоподобное существо, способное ярко выражать страх и страдание. Мышандра же ранку особо не заметила. По крайней мере, не запищала, не залилась слезами и не принялась корчиться от боли. Она деловито обнюхивала ноготь на большом пальце мага, видимо, намереваясь попробовать на зуб.
— Простите, я не подумал, — вдруг стушевался учитель, накрыв ее второй рукой. — Вы, случаем, их не боитесь?
— Мышей-то? Нет. Я больше боюсь кошек и тех, кто может наносить раны взглядом.
Я с опаской взглянула на учителя.
— Наносить раны взглядом? — Маг снисходительно усмехнулся. — Это не так просто, как кажется. Как-нибудь я вам объясню принцип. И не беспокойтесь, во владениях драона Абданкена вы в полной безопасности.
Все повторилось, я вылечила мышь наложением рук, после чего у нас с драоном Кикоросом завязалась весьма содержательная беседа о природе существ и магических методах их лечения. Сложив все признаки, я сделала вывод, что морфик относится к чисто магическим сущностям, а значит, и питается только энергией. Такие, как он, могут быть сильными и неуязвимыми. И в то же время беззащитными, если найти способ лишить их накопленной энергии или если они сами ее отдадут добровольно.
Теперь мне вдвойне интересно, что же случилось с Кляксой, ведь из него явно высосали энергию до критической отметки.
— А еще мне намекнули, что вы можете видеть невидимое, — вдруг задумчиво произнес маг, развеяв в воздухе вылеченную мышь.
Я снова пожала плечами:
— Возможно, так оно и есть. Только для меня почти все в новинку, и я попросту не понимаю, на что именно смотреть.
— Я вас понял, диали. Хотите еще один эксперимент? Я подскажу, где примерно искать, а вы попробуете это обнаружить.
— А давайте!
Почему бы и нет? Ведь только что я доказала себе, что одной силой своего желания могу лечить ранки и царапины. Как-то так работает моя магия, принцип таков: искренне хочу помочь, и у меня получается. Представляю, как это может способствовать в работе. А если вдобавок научусь видеть, чем человек болен на самом деле, или хотя бы просто намек на проблемную область, насколько же быстрее и легче смогу ставить диагноз. Решено! Если придется остаться здесь, знаю, чем займусь. Что-то подсказывает, врачи пригодятся в любом мире. Есть же у них здесь какие-то курсы для лекарей? Да что курсы, пойду прямо в эту их академию Стеллариона поступать, получу диплом и стану доктором.
Мои мечты прервал учитель.
— Диали Хельга, для начала взгляните на эту пару оллотэлэ. — Он указал жестом на пеликанов и пояснил: — Эти создания не из нашего мира, но что же их отличает? Что странного видите именно вы, диали Хельга?
Нормальный такой вопрос, учитывая, что они мне и так кажутся странными до безобразия. Я присмотрелась как следует. И так, и этак, и даже прищурилась. И глаз один закрыла, но меховые мини-пеликаны никаких новых свойств не обнаруживали.
— Иногда, чтобы увидеть, следует закрыть оба глаза, — дал подсказку учитель.
Ну что ж, как слышится, так и пишется. Не мудрствуя лукаво я зажмурилась и ожидаемо перестала видеть вообще. Но не успела выразить, что думаю по этому поводу, как драон Кикорос тихо добавил:
— Поверьте, что можете видеть не только глазами. Воссоздайте их образы в мыслях.
Я попробовала, и в какой-то момент перед внутренним взором затанцевали оллотэлэ, вокруг которых переливался большой радужный пузырь, напоминающий мыльный. Я открыла глаза. Ожидаемо больше никакого пузыря не было, а сами пеликанчики, как и раньше, переливались радужным светом. Рассказала об этом учителю.
— Вы правы, диали Хельга. Оллотэлэ действительно окружает магическая сфера, которая и позволяет нам видеть этих чудесных существ. Без нее здесь во Флигенерде они попросту невидимы.
— Ого! Знаете, а мне еще учиться и учиться…
Маг с улыбкой протянул мне книгу:
— Тогда начните с азов. Учебник сам определит ваш язык, с чтением не возникнет проблем.
— Спасибо!
Довольный ученицей, драон Кикорос поднялся с лавки.
— Подведем итоги, диали. Вы и правда инстинктивно, безо всяких специальных знаний способны видеть невидимое. Уверен, вас ждет большое будущее, если станете развивать эту грань вашего дара. Но главное, можете даже не сомневаться, что завтрашнее испытание вам по плечу. Просто будьте как можно внимательней.
Утром меня пришла будить возбужденная Карли, но я и сама уже проснулась незадолго до того. Не дали спать нервы, как будто снова волнуюсь перед экзаменом и в сотый раз пытаюсь штудировать билеты. На деле перечитывала «пель», смущала меня одна фраза в описании:
Продемонстрировать уникальное умение или проявить творческий подход и мастерство в распространенном.
Боюсь, у меня не совсем та направленность…
С появлением камеристки завертелся вихрь подготовки. Сегодня к платью прилагался кринолин, к счастью, не слишком пышный. Ткань юбки переливалась от спокойного синего до светло-сиреневого и слегка мерцала на волнах драпировки. Открытый лиф дополнялся отдельно надевающимися рукавами, которые от локтя спускались длинными отрезами ткани почти до самого пола. Простой покрой, если бы не выполненное в неизвестной мне технике украшение. Корсаж по краю, талия и передняя часть нижней юбки, что мелькала в разрезе при ходьбе, рукава — все это было украшено объемными серыми цветами, на которых точно росинки блестели мелкие и наверняка драгоценные камни. И нет — это было не кружево, да и серебром там не пахло. Лишь спокойный серый цвет. Благородно и очень красиво. Я так загляделась на искусно выполненные цветы и веточки, что Карли пришлось меня окликнуть, напомнив о времени.
Магия смешалась с искусством, превратив Ольгу Железнову в холодную красавицу, что надменно смотрела из зеркала. Прекратив кривляться и строить высокомерные рожи, я улыбнулась и повела рукой, демонстрируя лисичке длинную газовую ткань, спускающуюся от локтя.
— Мило, но боюсь, свалится в неподходящий момент.
— Это платье сшито одним из лучших магов-портных. Поверьте, диали, оно не свалится. Вам будет удобно, надо только поносить немного, и ткань подстроится под вашу ауру и тело.
— Отлично.
Усаживаясь в кресло, я все-таки умудрилась прищемить один рукав и, неловко поерзав, освободилась.
— Главное, не зацепиться ими при ходьбе или не наступить. Представляю, как позорно навернусь откуда-нибудь с края острова в тартарары.
Руки Карли, уже совершающей магическое плетение, замерли, так и не завершив пасс.
— Диали Хельга, даже не смейте о подобном думать!
Опомнившись, она недовольно поморщилась и резким жестом заставила мои волосы рассыпаться по плечам.
— Ох, и напугали вы меня! Даже сбилась. Придется начинать заново.
Время поджимало, и я не стала задавать никаких вопросов, чтобы не отвлекать камеристку. По сосредоточенному лицу той было видно, магия причесок требует высокой концентрации. Наконец раздалось радостное:
— Готово!
Лисичка соорудила мне высокую замысловатую прическу, лишь несколько прядей живописно спускались на лицо. Я встала и снова подошла к ростовому зеркалу в гардеробной. И откуда только эта привычка взялась? Не помню, чтобы раньше страдала нарциссизмом. Хотя, как по мне, идеально выгляжу. И все же защитный амулет сильно выбивался из созданного образа, я даже подумала попросить морфа изобразить что-то приличное, но, вспомнив его вчерашнее состояние, не стала. Вечером он так и не объяснил мне, где пропадал и что с ним стряслось, да вдобавок пришлось его снова подпитать, после чего я ощутила такую усталость, что сразу уснула.